Недетские страхи

Глава 1. Рождение

За плотно закрытым окном капал октябрьский дождик. Он занудно стучал по стеклу, навевая своим монотонным звучанием непреодолимый сон. Ветер заунывно пел свою песню, играя давно облетевшими листьями клёна.
Несмотря на непогожий и холодный вечер, в доме царило праздничное оживление. Маленькая девочка, едва держась на толстеньких ножках, высунула любопытный носик из своей колыбельки, стоящей в гостиной. Малышка радостно агукала и следила зелёными глазёнками за суетящейся мамой – красивой женщиной лет тридцати, с длинными пшеничного цвета волосами и такими же зелёными, как у дочери, глазами. Она сновала из кухни в гостиную и обратно, пристраивая на маленьком столике пирожки и чайник. Иногда она, улыбаясь, легонько шлёпала своего пятилетнего первенца, который рисовал, лёжа на животе на персикового цвета ковре, иногда пытаясь стащить со стола призывно чернеющую плитку шоколадки. Заметив внимательный взгляд матери, мальчик шмыгнул носом и убрал загребущие ручонки от вазочки со сладостями. Во дворе уже слышались радостные вопли ребятни. Приближался Хэллоуин.
Маленький Михаэль завистливо смотрел на старших детей, которые наверняка соберут сегодня много сладостей. Мама пока не пускала его обирать соседей, но он обязательно, когда подрастёт, соберёт столько вкусностей, сколько сможет унести. Он не будет жадиной, как эти, он поделится конфетами с мамой и Софи. И он наденет костюм чёрта. И будет страшнее всех!
Пока мальчик смотрел в окошко, его мать успела укачать малышку и положить спать в другой комнате. Она была так занята, что не заметила подъехавшей к их дому чёрной машины. Михаэль удивлённо таращил глаза цвета весенней листвы на большого дядю, который вышел из неё и, небрежно хлопнув дверцей, пошёл прямо к их крыльцу. Лицо дяди закрывала страшная маска зомби. Мальчик нахмурился: взрослые вроде считают Хэллоуин праздником для детей, почему тогда этот дядя надел страшную маску? Не найдя ответа на слишком сложный вопрос, он позвал мать.
- Мама, мама!
- Что случилось, малыш? Софи заснула, говори тише.
- Мам, - зашептал он, указывая на незнакомого дядю. – Смотри, он тоже празднует Хэллоуин!
И тут улыбка сползла с лица мальчика. Никогда ещё Михаэль не видел свою сильную и храбрую маму такой испуганной. Она вдруг резко побелела, прямо как полотно, пухлые губы задрожали. Она уставилась на подходящего мужчину, с трудом сдерживая рвущийся из груди вопль ужаса. Михаэль не понимал, что происходит, не понимал, почему вдруг мамочка едва не заплакала. И, как это часто бывает у детей, он сам почувствовал острый и беспричинный страх. Он был таким сильным, что через несколько лет Михаэль не мог описать его словами. Тогда он решил успокоить маму, со всей серьёзностью принимая на себя недетскую обязанность:
- Мам, мам… Это плохой дядя, да?
Мать беззвучно всхлипывала, не отвечая сыну.
- Мы его не пустим, хорошо? Он позвонит в дверь, а мы сядем как мышки, и он уйдёт, ладно? Мам, почему ты молчишь, я боюсь!!!
Его мать, пытаясь удержаться на подкашивающихся от страха ногах, бегом рванула к входной двери и за несколько секунд заперла все засовы, замки и повесила цепочку. Маленький Михаэль громко плакал, сидя на полу в гостиной. Мама закрыла дверь в комнату спящей Софи и подошла к сыну, взяла его за руку и подвела к шкафу. Мальчонка был некрупный, поэтому без труда уместился там, рядом с куртками.
- Мам, зачем прятаться?
В ответ на недоуменный вопрос мальчика, мама вдруг крепко прижала его к себе, сжав в объятиях. Затем взяла его лицо в свои тёплые ладони и произнесла, глядя ему в глаза:
- Это игра в прятки, малыш. Ты ведь умеешь играть в прятки?
Михаэль кивнул.
- Ты сейчас должен сидеть тихо-тихо, как мышка, чтобы тот дядя тебя не нашёл.
- Он водящий, да, мам?
- Да, он будет нас искать.
- Ты тоже должна спрятаться, мама.
- Я уже знаю, где. Только запомни хорошенько – ты не должен выходить из шкафа, чтобы ты ни услышал. Понял? Будь послушным мальчиком и не выходи. А лучше сделай так.
Мама взяла его ладошки и приложила к ушам.
- Ты не должен слушать.
- Я понял, мам.
Она снова привлекла его к себе и нежно поцеловала в белый лобик. В зелёных глазах стояли слёзы.
- Запомни на всю жизнь, малыш – я люблю тебя. Всегда любила и буду любить.
Она провела последний раз рукой по светлым вихрам и плотно закрыла дверцу. Михаэль остался в темноте.

Следующие пятнадцать минут мальчик сидел в своём убежище, плотно закрыв ручками уши. Первое время он не слышал абсолютно ничего. Давящая тишина окружала Михаэля, заключив его в непроницаемый кокон. Потом сквозь дверцу стали доноситься звуки ударов: кто-то остервенело бил ногой во входную дверь. Затем раздался жуткий треск поддающегося напору дерева, а потом – этот звук преследовал мальчика всю оставшуюся жизнь – высокий, полный ужаса крик матери. Мальчик ещё крепче зажмурился и закрыл глаза, пытаясь отгородиться от него. Но крик словно проник в шкаф и бился эхом о стены, ударяя по голове и мешая сосредоточиться.
Михаэль не понимал, что происходит, но знал одно – маму нашли. И это почему-то очень плохо.
Крики всё продолжались – надрывные, мучительные, они забивались в голову и разрывали её на части. Лишь обещание слушаться маму не позволяло мальчику броситься из шкафа. Он забился в самый уголок и теперь сжимал голову между колен. Возможно, он сам кричал, возможно, плакал навзрыд – спустя много лет он не мог вспомнить своих действий.
Вдруг вопль оборвался на пронзительной, высокой ноте. Стало странно тихо.
Мальчик осмелился отнять ладони от ушей и оглядеться.
«Дядя ушёл, значит, я могу выйти»
Он открыл дверцу и нерешительно выглянул наружу.
Комната была разгромлена. Тарелки из любимого маминого сервиза лежали на полу, разбитые. Столик стал колченогим. А персиковый ковёр был испачкан чем-то…багрово-красным. Михаэль перевёл взгляд на середину комнаты и его крик застрял где-то в горле.
Все его взрослые ночные кошмары не обходились без того, что сейчас предстало взору пятилетнего мальчишки. Перед ним в сумерках белело мёртвое лицо его матери.
Его мама лежала на ковре. Под ней медленно и лениво образовывалась кровавая лужа. Одежда была порвана, красивые пшеничные волосы слиплись от крови. Голова повёрнута под неестественным углом. А глаза смотрели на охваченного ужасом сына. Вернее, глаз, застывший и остекленевший – на месте другого зияла дыра, из которой торчал осколок чайного сервиза.
Мальчик ещё был слишком мал, чтобы оценить масштаб свалившейся на него трагедии, но что-то подсказывало бьющемуся сейчас в исступлении сердечку – тёплому и ласковому миру Михаэля пришёл внезапный и сокрушительный конец.
Из горла рвался отчаянный крик, но на задворках сознания мелькала мысль, что, возможно, дядя ещё не ушёл, поэтому он позволил себе только слёзы, которые, в полной мере замещающие отсутствие крика, полились из изумрудных глаз. Он, тихонько всхлипывая и дрожа, подошёл к мёртвой матери и сделал то, что он видел когда-то в фильме, и что положено делать с мёртвыми – закрыл ей глаз. То, что его мама больше никогда не улыбнётся ему, не подлежало сомнению.
- Так вот ты где, сопляк!!!
Внезапный рёв заставил его отпрыгнуть от тела матери и заметаться, как испуганный кролик, по комнате. Мужчина действительно не ушёл и сейчас стоял в проёме комнаты, огромный, как гора и показавшегося маленькому Михаэлю самым большим существом на Земле. Он отчаянно вскрикнул, когда волосатая рука схватила его за светлые волосы и подняла вверх. Мальчик надрывно плакал от боли. Его голова сейчас ощущала то, что ощущает человек, с которого сдирают живьём скальп. Маска зомби на лице убийцы оставалась безучастной.
- Эта шлюха всё-таки доносила тебя, маленькое отродье. Я неважно сбил её в тот раз!
Михаэль почти не слышал этих слов – его глаза уже подёрнулись кровавой плёнкой боли, лишь лицо его мучителя белело перед ним в темноте.
- Я уничтожу и тебя, сопляк, как уничтожил твою мамочку. С чего бы начать?
Он лениво провёл опасной бритвой по нежной коже лица мальчика.
- У тебя её глаза, сученок. Красивые, что ни говори. Может, с них?
Мужчина поднёс лезвие к глазкам Михаэля так близко, что он увидел в нём своё испуганное и жалкое выражение лица.
- Хотя нет, оставлю напоследок. Лучше я буду отрезать тебе по пальцу. По одному маленькому пальчику. За каждый крик – один пальчик.
И он стал приближать бритву к правой ручке мальчика. Но исполнить свою угрозу он не успел.
Маленького Михаэля внезапно захлестнула ненависть, такая лютая, что он сам поначалу испугался. Его руку, возможно, направляло само Провидение. Он понял лишь то, что его левая рука, в которой он до сих пор держал остро заточенный карандаш, летит к лицу своего мучителя. Словно в замедленной съёмке он видел, как грифель протыкает тканевую маску, ощущал, как дерево натыкается на что-то мягкое и податливое, ощущал, как это самое что-то лопается и карандаш входит всё глубже в лицо.
Глаз за глаз.
Мужчина начинает дико кричать и отшвыривает мальчика к стене. Чудом не ударившись головой о дверной косяк, Михаэль вскакивает на ноги и несётся в комнату к Софи. Секунду он смотрит на окровавленный свёрток в колыбельке, а затем выбегает из дома, перепрыгивая через обломки двери, прямо в ночь, истекающую холодным дождём…
В ту дождливую октябрьскую ночь умер, исчез из памяти живущих маленький Михаэль Кель. Его место занял Мелло.

Глава 2. Новая жизнь.

Вежливый стук в дверь кабинета разорвала блаженную прохладную тишину.
Старый Роджер оторвался от созерцания последних в этом году тёплых солнечных бликов, которые весело скакали по тщательно отполированной поверхности стола и неспеша откликнулся:
- Войдите, не заперто!
Дверь открылась и в проёме появился пожилой мужчина с пышными седыми усами вряд ли намного старше хозяина кабинета. Он неспешно снял шляпу и только после этого сказал:
- Давно не виделись, Роджер.
- Ватари! – тот поспешно встал из-за стола, подошёл поближе, и они обменялись рукопожатиями. – Ты ведь был в Германии! Как давно вернулся?
- Примерно два часа назад прилетел. Вообще-то я планировал остаться там до середины зимы, но определённые обстоятельства потребовали моего обязательного здесь присутствия. Кстати, вот и это обстоятельство.
Старик прошёл в комнату и сел в кресло, а в комнату, настороженно озираясь, заглянул маленький мальчик лет пяти. Выглядел он, надо сказать, не совсем лучшим образом: почему-то на нём была чёрная необъятная пижама, к тому же в некоторых местах порванная и заляпанная грязью. Роджер аж крякнул от удивления.
- Вид у этого малыша такой, будто он не летел с тобой, а бежал за самолётом на своих двоих. Прежде не замечал в тебе такого отношения к детям, Ватари.
Собеседник фыркнул сквозь усы:
- Когда я попытался его переодеть, он стал кричать и вырываться, будто я его резал.
- Что-то не верится, - хмыкнул Роджер и наклонился к мальчику, ласково улыбаясь. – Привет! Меня зовут Роджер, а тебя? – Он протянул ему руку.
Мальчишка недоверчиво покосился на ладонь старика и не ответил на приветствие.
- Кстати, забыл сказать – он немец по национальности и не знает ни слова по-английски. Честно говоря, он вообще довольно молчаливая личность. Со времени нашего знакомства я услышал от него только имя – Михаэль Кель. Больше он не вымолвил ни словечка.
- И как ты нашёл этого дикого котёнка? – поинтересовался Роджер, поглаживая мальчика по головке и не замечая яростных испепеляющих взглядов, которые тот бросал на его руку и самого Роджера.
- На прошлой неделе. Он спал без задних ног прямо на клумбе с цветами в главном парке. Удивительно, что его не обнаружила и не забрала полиция. Вообще он довольно тёмная лошадка, поэтому не смотри на его ангельский вид и убери руку, - посоветовал Ватари.
- А-а-а-а!!!
- Ну вот, я же говорил, - горестно вздохнул он. Мальчишка, пользуясь тем, что Роджер отвлёкся на разговор, умудрился тяпнуть его за ладонь и теперь почти рычал, не желая возвращать её владельцу.
- Михаэль, отпусти его, пожалуйста, - мягко заговорил по-немецки Ватари, пристально глядя на мальчика. Тот яростно сверкнул в его сторону зелёными глазами и внезапно произнёс:
- Больше не Михаэль. Мелло.
- Вот и прекрасно, не придётся выдумывать тебе псевдоним.
- Ватари? – ошеломлённо спросил Роджер, держась за пострадавшую руку. – Ты хочешь, чтобы он остался в приюте? Да все дети будут бояться его, как огня!
- Его характер с возрастом повернёт в лучшую сторону. Я бы просто так его с собой не взял, Роджер. Его интеллект сравним с интеллектом L.
- Как Рюдзаки? – не поверил собеседник своим ушам.
- В будущем он наверняка сравняется с ним. Вот только его темперамент будет ему очень и очень мешать. Если он не сможет с ним справиться, придётся искать ему напарника. Но мало этого, они должны ещё и хотя бы терпеть друг друга.
- Пока в приюте нет кандидатов, - с уверенностью ответил Роджер.
- Верно. Воспитанников его возраста всего ничего. Можно попробовать Линду, но они навряд ли поладят.
- Тогда остаётся только ждать, - подытожил Роджер. – Что ж, Мелло, пойдём, я покажу тебе комнату, - обратился он к мальчику по-немецки.
Тот молча вышел за дверь.
- Да, - вздохнул Ватари, наливая себе чай. – Теперь остаётся только ждать кандидата и решения самого L.

Так в размеренную и спокойную жизнь приюта Вамми вошёл маленький ураган по имени Мелло. Довольно безобидный и спокойный на вид, тем не менее этот дьяволёнок в ангельском обличье попортил немало нервных клеток Роджера, да и других воспитателей и учителей. Претензий со стороны персонала, занимающихся учёбой воспитанников приюта, не существовало: мальчик был необычайно одарён, выполнял беспрекословно все задания, на уроках сидел смирно, всё схватывал на лету. Даже английский, для большинства детей который был родным, он выучил за поразительно короткое время. Через четыре месяца он уже бегло на нём общался, не путая даже многочисленные времена.
И тем не менее, стоило ему выйти за пределы учебной комнаты, как его словно подменяли: прилежный и усидчивый ученик превращался в маленького разрушителя, сносящего всё на своём пути. Самая мелкая пакость, на которую он был способен, это плюнуть перед обедом в чей-нибудь компот. Он задирал всех подряд, не боясь даже старших воспитанников, которые относились к нему с презрительной холодностью, словно он был пустым местом. Младшие его боялись, дети его возраста – уважали. Единственный, кого Мелло побаивался, был один из старших воспитанников – Бейонд Бёздей. Как только мальчик его в первый раз увидел, то сразу понял – это опасная зона, на которую лучше не совать нос, если не хочешь его лишиться. Как-то раз этот ненормальный до смерти напугал Мелло. В один из особенно жарких вечеров мальчик вылез из своей комнаты и крался на кухню, чтобы спереть оставшийся после ужина какао и прихватить, по возможности, плитку шоколадки. Свет в коридорах недавно выключили, отчего он крался почти на ощупь. Завернув за угол, мальчик неожиданно наткнулся на что-то мягкое, но отнюдь не податливое. Подняв голову вверх, Мелло едва не заорал от ужаса: на него свысока уставился своими безумными глазами Бейонд, оскалившийся в жуткой ухмылке. Ноги мальчика, казалось, приросли к полу. Чуть выше пояса ненормальный был заляпан чем-то буро-красным, а в руке он держал нож. В другой ладони лежала мёртвая мышь. Вид маленького трупика отрезвил Мелло и тот рванул назад в свою комнату, провожаемый раскатами безумного смеха. Сердечко колотилось в груди, своим стуком подгоняя мальчика бежать быстрее. Едва не вписавшись в дверной косяк, тот запрыгнул в комнату и запер дверь, подперев её тяжёлой тумбочкой. Ночь он провёл на подоконнике, не смыкая глаз.
Воспитанники приюта поначалу пытались подружиться с новеньким, интересовались им. Но тот сам будто выстроил незримый барьер вокруг себя. Во время обеда он садился отдельно ото всех. В классе сидел один на самой последней парте. Если кто-то пытался подружиться с ним, яростный взгляд зелёных глаз тут же отбивал охоту водиться с ним. Особо непонятливых Мелло наставлял ударом в глаз. Единственный человек, который мог с ним хоть как-то контактировать, была девочка по имени Линда. Она не прекращала попыток с ним подружиться, а отогнать её кулаком Мелло не позволяло то, что она была девочкой. Она не понимала, что общение с ней доставляло мальчику большую боль, чем даже от одиночества. Впрочем, он относился так ко всем существам женского пола. Глядя на Линду, он постоянно мысленно сравнивал её с погибшей Софи, со своей матерью. Его не покидала мысль, что его сестра могла бы быть сейчас такой же, как она, что его мама тоже когда-то была пятилетней девочкой. На её ласковые слова он неизменно отвечал грубостью, или же молчал.
Роджер недоумевал: мальчик был необыкновенно одарён, смекалист, но его, казалось, ничего не интересовало вокруг. Он замкнулся в своём собственном мирке, оградив себя от других. Наказания за пакости на него не действовали совершенно. Старик надеялся, что с возрастом это пройдёт. Единственное, что волновало его в поведении юного воспитанника, это его психическое состояние. За напускной грубостью скрывался какой-то внутренний надлом, который, как подозревал Роджер, не подвержен лечению времени. К тому же у мальчика был существенный недостаток, который портил его будущую карьеру детектива. Он панически боялся мертвецов.
Конечно, любой пятилетний ребёнок на его месте боялся бы. Но его страх переходил всякие границы: как-то раз на уроке, когда учитель рассказывал воспитанникам про одно из раскрытых преступлений и показывал фотографии жертв маньяка, Мелло, с искажённым от ужаса лицом, выскочил из класса и помчался во двор. Там он залез на старый дуб, росший у ограды, и просидел на верхних ветках до самой ночи. Никакие доводы, просьбы и угрозы не заставили его слезть оттуда. Пришлось нанимать бригаду спасателей, чтобы снять мальчика с дерева. Но он среагировал неадекватно даже на такой жест: вырвавшись из рук обхватившего его спасателя, он упал с почти пятиметровой высоты, вывихнул себе правую лодыжку, но всё равно отчаянно вырывался и кусался, когда его несли в лазарет. Только под действием лошадиной дозы снотворного он успокоился и проспал весь день и всю следующую ночь. Сиделка сообщила Роджеру, после того как мальчик выписался, что на протяжении почти всего принудительного сна Мелло стонал и беззвучно плакал.
Расспросы у самого мальчика результатов не дали. Он просто сидел на одном месте, жуя неизменный шоколад и тупо пялился в пространство. Такие приступы апатии находили на него всё чаще.
Кроме того, он никогда не снимал чёрную пижаму, в которой прибыл в приют Вамми. Мелло собственноручно её стирал, когда она стала мала, он неумело, но подшивал её, искалывая пальцы иголкой и тихо ругаясь сквозь зубы. В ответ на просьбу прачки отдать пижаму ей, мальчик устроил истерику, а именно: разбил свою чашку с какао о дверь, за которой скрылась испуганная женщина, и просидел в комнате весь день, не выходя даже в туалет.
Роджер устало вздохнул: скорей бы приехал L!

Глава 3. Право быть.

Мелло парил в беспроглядной темноте. Не было слышно ни звука, тишина почти физически давила на уши. Он крикнул, но темнота, словно издеваясь, поглотила звук, не дав даже эха. Мальчик махнул рукой перед собой, но не увидел её. В душу стал закрадываться подлый страх – в каждом из нас на уровне подсознания таится боязнь темноты, но не темноты как таковой – а неизвестности, которую она скрывает в своих пучинах.
Постепенно откуда-то снизу стал литься мягкий холодный свет. Он совсем не резал привыкшие к темноте глаза. Мелло висел в ночном небесном пространстве, под ним проплывали далёкие звёзды, которые и источали приятное сияние. Он увидел медленно пролетавшее под ногами созвездие – Ковш Большой Медведицы. Пожалуй, единственное скопление звёзд, которое он мог определить на ночном небе. Где-то вдалеке, у самого горизонта, вставал полный, светящийся диск луны. Мелло пригляделся, прикрывая глаза от яркого сияния. В самой середине неподвижно стояла фигура, облачённая в белое и поэтому почти не видная в лунном свете. Длинные пшеничные волосы трепал невидимый ветер. Она обернулась.
Мелло сглотнул.
Его мать.
Большие, цвета весенней листвы глаза, с нежностью и любовью смотрели на него. Тонкие руки, облачённые в светящийся шёлк, потянулись к нему. Лицо осветилось доброй улыбкой. Мелло робко протянул свою ручку навстречу матери. Его что-то смущало в её облике: лицо было каким-то… искусственным, что ли. Но желание обнять маму, ещё раз почувствовать её тепло, пересилили неприятное ощущение и он смело ухватился за неё ладошкой.
В тот же миг лицо матери пошло трещинами, словно разваливаясь на части. Одна половина упала к ногам мальчика, обнажив зияющую дыру на месте глаза и жуткий оскал. Мелло взвизгнул от ужаса и отпрыгнул от монстра, оставив в её цепких пальцах кусочек своей чёрной пижамки. Он пятился назад, пока не сорвался с лунного диска. Он падал в темноту, а в ушах звучал громоподобный мужской голос, который заставлял мальчика кричать от ужаса:
«Ты всего этого не увидишь! Это всё моё! ТОЛЬКО МОЁ!!!»

- Мама!
Мелло очнулся в своей кровати. Он сидел на сбившемся пуховом одеяле, протянув руку вперёд, словно в отчаянной попытке ухватиться за что-то. Его била нервная дрожь, а по щекам, не сдерживаемые ничем, текли слёзы. Зелёные глаза бешено оглядывали до мелочей знакомую комнату, а в ушах до сих пор звучал издевательский смех. Мелло потряс головой, будто пытаясь вытрясти из своей головы ненавистный голос. Затем он легко спрыгнул с кровати и подошёл к раскрытому окну, которое оставалось открытым даже зимой. В лицо пахнуло свежестью весенней ночи, которое мгновенно высушило следы слёз на щеках мальчика.
Этот сон мучил Мелло каждую ночь, да и вообще всякое время, когда он закрывал глаза, с того самого момента, когда убили его мать и Софи. Он пытался не спать, пытался бороться с этим сновидением, но всё привело к тому, что он попал в лазарет приюта Вамми с нервным истощением. Вспоминая свою слабость, он сжимал кулаки и рычал в неконтролируемой ярости: он не спал всего-то неделю! «Ты слабый, слабый!» Твердил Мелло сам себе, словно это помогало ему бороться со сном.
Но видения не ушли после этого эксперимента над собственным здоровьем и психикой. Наоборот, они стали ярче и живее, словно почувствовав, что в теле уже нет сил на сопротивление, и не раз Мелло просыпался на полу и судорожно искал рукав пижамы, который во сне отрывали. Иногда, заходя в свою комнату, он чувствовал, что наткнётся на монстра в обличье его матери, который будет тянуть к нему свои руки. Или, мимолётом заглядывая в зеркало, его отражение внезапно становилось тоньше и женственнее. Мелло не знал этого, но его лицо было копией матери, только в мужском варианте.
Этот бред когда-нибудь доконает его.

Он так и не уснул, просидев на подоконнике до утра. Когда пришло время завтрака, Мелло спрыгнул с него и направился к двери. Однако прийти в столовую сегодня он так и не сумел. Дверь отворилась прямо перед ним, впуская непрошеного посетителя. Увидев его в первый раз, Мелло едва не отшатнулся – настолько парень походил на Бейонда, так напугавшего его когда-то. Но, присмотревшись, он понял, что вошедший неуловимо отличается от приютского маньяка: глаза были чуть больше, волосы – растрёпанней, движения плавные, не дёрганные. Он весь словно источал спокойствие, словно непрошибаемая стена. Тёмные антрацитовые глаза дружелюбно уставились на хозяина комнаты.
- Здравствуй, Михаэль, - голос был мягким и успокаивающим и Мелло чуть расслабился.
- Кто ты?
- Ну, - гость подошёл к креслу и уселся на него, поджав обе ноги и приложив большой палец ко рту. – Можешь звать меня Рюдзаки.
- Это не твоё имя, - буркнул Мелло. – Так зовут Бейонда.
Гость не изменил интонации голоса.
- Каждый волен называть себя как-то. Но право это надо заслужить, - бездонные глаза заглядывали в самую душу мальчика. – Ведь и «Мелло» - не твоё настоящее имя.
- Какая тебе разница до моего имени?! – взорвался блондин. – Ты приходишь ко мне в комнату, не спрашивая моего разрешения, сидишь тут и рассуждаешь о моих правах?! Я сам знаю, что и как должен делать, понял? И ты мне не указ!
- Ты слишком горяч, Михаэль. Не давай злобе подчинить твой разум.
- Я Мелло!
- Нет, - голос собеседника внезапно обрёл твёрдость. – Ты пока всего лишь Михаэль Кель, маленький мальчик, не понимающий значения своего имени. Для каждого из нас, - грустно и тихо продолжил он. – Псевдоним – это своеобразное второе «я». Для тебя, для меня, для остальных воспитанников приюта. Эти вымышленные имена дают нам защиту, которой мы все были лишены ещё в детстве. Не стоит относиться к ним халатно. Я потратил почти полтора месяца, чтобы узнать о тебе всё, Михаэль.
Мелло испуганно уставился на этого странного парня, который всё так же невозмутимо смотрел на него, лишь в глазах застыла горькая тоска.
- Ты уже полтора года живёшь здесь, Михаэль, - голос Рюдзаки принял какое-то странно жестокое выражение. – Хоть раз ты пытался найти ублюдка, который зверски убил твою мать и маленькую сестру?!
Мелло отшатнулся от него. На глазах закипали злые слёзы.
- Заткнись! – заорал он. – Не смей говорить о ней! Ты не знаешь, каково это!
- Я не знаю!? – внезапно тоже повысил голос парень, легко поднимаясь с кресла и устремляя взгляд ужасно глубоких глаз на мальчика, который с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на него с кулаками.- Все, кто находится или находился в этом приюте, потеряли родителей! Я тоже.
Мелло резко умолк.
- Но они смогли справиться со своей болью, они стали сильными. Кто-то – только для того чтобы забыть – о, для этого нужна огромная сила воли! А кто-то… чтобы отомстить. Все прячутся за масками, мальчик. Для нас всех масками служат имена. Ты узнаешь, что значит быть Мелло. Но позже…
Мальчик ошарашено поглядел на умолкшего Рюдзаки, а потом несмело ухмыльнулся. Он понял.
- Я представлял тебя совсем другим, Л.
Юноша не пошевелился, но Мелло понял, что не ошибся.
- Ты очень несчастный человек, Рюдзаки.
- Не только я. Все мы, - тяжело вздохнул Л. – Мы вынуждены всю жизнь не показывать своего лица, пытаясь сделать мир лучше. Только последнее время я начинаю замечать, что миру это не нужно.
Он направился к двери, но перед тем как выйти, остановился и обернулся на замершего посреди комнаты мальчика.
- Стань сильным, мой друг. Постарайся не просто выжить и победить. Узнай, что значит быть Мелло, но не потеряй в себе Михаэля.

Через пару дней…
- Ты кто?
- Твой новый сосед.
Вошедший в комнату мальчишка в полосатой водолазке меланхолично улыбался.

Глава 4-5. Всё смешалось в доме Вамми…

Час ночи.
Пип. Пип. Пи-пип. Бам!
- Мэтт, выруби ЭТО.
- Угу.
Пип. Бах!
- Мэтт!
- Угу.
Шмяк! Fuck!
- Мэтт, выключи, или я за себя не отвечаю!
- Угу.
Тыдынц!
- Мэтт, ты придурок!
- Угу.
Шмяк! – А это уже Мелло. В темноте он не мог хорошо прицелиться в долбанного геймера, но по смачному звуку удара и многоэтажным ругательствам понял, что ботинок достиг своей цели, а именно – головы Мэтта. Затем, всё так же недовольно бурча что-то себе под нос, но удовлетворённый совершившейся местью, Мелло отвернулся к стене. На той стороне комнаты было тихо.
Пип!
- МЭТТ, МАТЬ ТВОЮ!!!

С того момента, как в относительно спокойную и размеренную жизнь блондина ворвалось полосатое нечто по имени Мэтт, и дня не проходило без какого-нибудь скандала. Если Роджер и надеялся, что новый воспитанник, которому явно были до фени закидоны Мелло, хоть как-то будет сдерживать чересчур энергичного товарища и соседа по комнате, он глубоко ошибался. Невозмутимость и просто непередаваемое спокойствие Мэтта бесило Мелло, доводило его до белого каления.
Поначалу он пробовал отвечать его меланхолии той же монетой. Линда, заглянувшая один раз к ним в комнату, обнаружила такую картину. Красный и ужасно злой, но молчащий в тряпочку Мелло, сидящий на своей кровати и пожирающий шоколад, сверкал злобным взглядом из-под светлой чёлки на рыжего, который с головой утонул в своём PSP. Но хватило его только на один день.
И вообще, всё, от носков сапог, до кончиков коротких торчащих волос, бесило Мелло.
Он ненавидел его дурацкие водолазные очки.
Терпеть не мог полосатую безразмерную водолазку.
Но больше всего его бесил вечно невозмутимый и с долей превосходства взгляд, который Мэтт не раз бросал на импульсивного блондина. Почему-то под его пристальным вниманием Мелло немного смущался и терялся. А он ненавидел ощущение беспомощности!

Первый шок он испытал на следующий же день после знакомства. Мэтт не пошёл на завтрак, сколько Мелло его не будил, тот дрых без задних ног, словно нажравшийся и довольный собой и всеми вокруг сурок. Плюнув, блондин ушёл один. Возвратился он минут через двадцать, поняв что что-то не так. Он понял это по чадящей изо всех щелей двери. Она дымила так, будто под неё положили и запалили минимум ящик динамита. Распахнув дверь, Мелло резко остановился на пороге, чувствуя, что упавшая челюсть отдавила ему ноги: прямо на полу, не удосужившись даже открыть окно, сидел Мэтт и пыхтел как паровоз, разбросав по ковру штук пять окурков и дымя ещё одним, зажатым в зубах. В первый момент Мелло просто потерял дар речи. Глядя на постепенно, но очень быстро закипающего блондина, Мэтт слабо улыбнулся и сказал:
- Да, я курю.
В следующее мгновение Мелло прорвало. После того, как он, задыхаясь от ярости, отдышался, Мэтт докурил сигарету и взялся за следующую. Такая очевидная наглость не могла остаться безнаказанной.
Вечером, когда Мэтт шлялся где-то во дворе, Мелло перерыл их комнату вверх дном на наличие сигарет и вообще всего, что можно было подпалить. Он обнаружил такие грандиозные стратегические запасы пачек с сигаретами, что их бы могла курить целых три года рота солдат, но уж никак не рыжее недоразумение восьми лет от роду. Чтобы отнести этот ворох гадости к месту его непосредственного уничтожение, Мелло понадобилось пять заходов. Местом казни был обыкновенный унитаз в мужском туалете на первом этаже. Запихав в дыру сигареты и смыв их в канализацию, удивлённый, как унитаз только не подавился, он со спокойной душой завалился спать. Перед тем как провалиться в объятия сна, он видел, как пришёл Мэтт, ещё ни о чём не подозревающий.
Следующим утром он поднялся с чувством собственного превосходства, Гордым и Очень Довольным Своей Жизнью Победителя. Первое, что он увидел, был Мэтт, в исподнем сидевший на соседней кровати и с невозмутимой физиономией пыхтящий сигаретой. Гордый и Очень Довольный потерял дар речи (какой раз уже за последние два дня).

Он был зол.
Очень зол.
Просто нереально зол.
НЕВОЗМОЖНО ДЬЯВОЛЬСКИ ЗОЛ!!!
Больше всего на свете ему хотелось набить морду этому рыжему гаду, или хотя бы смыть это выражение вечного довольства и невозмутимости с его смазливого личика!

Так же блондин был недоволен его компьютерами, а в частности проводами от них. Прежде чистенькая и светлая комната Мелло превратилась в кошмар обколовшегося героином сумасшедшего. Ему уже начинало казаться, что провода вьются и обвивают шкаф, как лианы чудовищного растения. В результате последующего скандала комната была разделена на две части. Мелло собственноручно провёл мелком по ковру, разделив помещение на «моё царство, где я хозяин» и «угол чёрт-знает-сколько-сигарет-курящего-в-день-придурка». Получившееся в результате разделения напоминало сошедшую с фресок картину об аде и рае.
Повторить трюк с унитазом, только используя для кормления белого питомца не сигареты, а PSP, не удалось. В самый неподходящий момент его засёк Мэтт. Полосатый всё так же спокойно смотрел на творящего ужасное кощунство Мелло, не двигаясь с места. Но что-то во взгляде мальчика заставило в общем-то не труса блондина вздрогнуть и покорно протянуть ненавистную механику владельцу. Когда их руки соприкоснулись, взгляд Мэтта смягчился, и он сказал тихо: - Рад, что ты не опустился до такой глупости. Следующая неделя прошла относительно мирно. Мелло был непривычно тих, не орал даже на Мэтта и по большинству сидел в комнате и читал. В заднице появилась новая заноза – новичок Ниа. Это белое ничтожество, младше Мелло на два года, смогло обогнать его и стать лучшим в приюте Вамми! Сейчас блондин вынашивал коварные планы мести. Ему однозначно нравилась идея покормить унитаз паззлами. Что он и сделал, но в этот раз не так удачно: белый друг не выдержал такого издевательства над своей помойной личностью и выплюнул всё наружу… Да ещё, видимо мстя Мелло за прошлые «кормёжки», плюнул смачно. В результате весь нижний этаж оказался залит водой с плавающими в ней паззлами. Естественно, Мелло наказали. А именно лишили шоколада и заставили сидеть в комнате. Как ни странно, компанию ему составил Мэтт. Блондин с тоской посмотрел на рыжего и спросил, не надеясь, впрочем, на ответ: - А ты-то что тут сидишь? - Я наказан, - почти радостно сообщил рыжий, опять начав резаться на приставке. - И что ты натворил? – поинтересовался Мелло. - А! – неопределённо махнул рукой в перчатке Мэтт. – Прибил кофту Ниа гвоздями к кровати, пока он спал. -? – последовало молчаливое изумление Мелло. Мэтту пришлось объяснить, что он и сделал с несколько плутоватой ухмылкой, никогда ещё на памяти Мелло не появлявшейся на его лице: - Его кофта так соблазнительно свисала с кровати, что я не мог удержаться! Внезапно Мелло откинулся назад и от всей души расхохотался. Секунду спустя за ним последовал и Мэтт. - Не, ты бы видел его физиономию, когда он проснулся! – ржал геймер, держась за живот. Отхохотавшись и вытерев выступившие слёзы, Мелло увидел, как Мэтт, всё ещё посмеиваясь, протягивает ему шоколадку. Глаза мальчика расширились. - Откуда? - С кухни спёр… Но-но! – Мэтт отдёрнул руку с лакомством от уже навострившегося к нему Мелло. – Ты мне тут порядком нагадил за неделю, поэтому есть будешь с моих рук, как наказание, - хитро ухмыльнулся он, помахивая шоколадом перед носом Мелло. Блондину было плевать на то, каким способом он будет есть, поэтому он согласился не задумываясь. Мэтт держал сладость на вытянутой руке, а Мелло потихонечку подъедал. Наконец остался только кусочек, непосредственно зажатый между указательным и большим пальцами. Мелло, слегка увлёкшись, стал вылизывать кожу на кончиках пальцев (Мэтт снял свои перчатки), не замечая, что товарищ шумно вздохнул и напрягся. Наконец дело было сделано. Мелло с благодарной улыбкой посмотрел на Мэтта и отправился на боковую. А тот ещё долго сидел, пытаясь играть на приставке, но ни выиграв ни одного раунда, невольно краснея от воспоминаний о прикосновениях Мелло, почему-то сильно его взволновавших. Вспоминая через несколько лет этот случай, он мог с уверенностью сказать, что в тот момент всем сердцем полюбил скандального и импульсивного Мелло. Глава 5. Начало конца. С того дня прошло долгих семь лет. Жизнь плавно текла своим чередом. Всё той же оставалась их комната, всё так же Мелло гонялся за репутацией первого в приюте, всё так же Мэтт без передыху курил одну за другой сигареты. Если бы сейчас кто-нибудь спросил блондина, смог бы он прожить хотя бы день без своего друга-геймера, он бы, не колеблясь, залепил чем-нибудь тяжёлым в лоб любопытствующему, посмевшему задать столь глупый вопрос. Мозг Мелло был теперь не в состоянии представить себе жизнь без вечной своей полосатой тени, испускающей клубы дыма за его спиной и попискивающей приставкой. Всего за месяц они получили почётное звание главных сорванцов и сорвиголов приюта Вамми. Там, где раньше безобразничал один Мелло, они действовали вдвоём: били стёкла, таскали шоколад с кухни, строили гадости Ниа. Причём
если раньше Мелло иногда ловили и наказывали, то теперь это стало попросту невозможно. Как оказалось, Мэтт шарил не только в устройстве компьютеров и игровых приставок, но и сам мог сварганить что-нибудь интересное. Это «что-то» очень пригодилось им обоим. Полосатый обычно стоял на шухере, в то время как Мелло откручивал очередные пружинки под чьей-нибудь кроватью. Если Мэтт видел кого-то, кто мог засечь их на шалости, он нажимал на кнопку на поясе своих джинс, и у Мелло начинал мигать красным маячком крест на шее, который он носил с недавнего времени. Блондин быстренько сваливал с опасного места, встречались они с Мэттом уже в комнате.
Все семь лет были наполнены не только гадостями ближнему своему. Иногда приют навещал Рюдзаки. Сначала Мэтт чурался детектива, видя, что Мелло считает L своим кумиром и невольно испытывал чувство, сродное ревности. Но брюнет навсегда возвеличился в его глазах, когда в два счёта раскусил их затею с поясом и маячком на кресте.
Роджер нарадоваться на них не мог. Прежде Мелло был депрессивным и злым на весь мир. Но с появлением Мэтта он изменился в лучшую сторону: стал спокойнее, рассудительнее, если всё же срывался – друг всегда был рядом, готовый в случае чего не довести дело до беды. И только Мэтт знал, что всё это было лишь маской.

Не раз он просыпался ночью оттого, что Мелло плакал в подушку, даже не просыпаясь. Когда Мэтт будил блондина, тот только краснел как рак, быстро вытирал слёзы и отворачивался к стенке, бурча что-то вроде: «Это не твоё дело, отвали». В первый раз рыжий так и сделал, чтобы не раздражать друга. Но на следующую ночь он обнаружил в своей кровати мирно сопящего Мелло, который прижимался к нему и тихонько всхлипывал во сне. Не сказав ни слова, Мэтт бережно приобнял друга и уснул.
Об этом они никогда не говорили, просто принимая как само собой разумеющееся. Просто так выходило, что утром они просыпались в одной кровати, прижавшись друг к другу. Оба с детства одинокие, каждый из них нашёл свой спасательный круг в другом. Со стороны могло показаться, что в их парочке верховодит Мелло. Но это было бы ошибкой. Блондин был словно неразумное и капризное дитя, которое требовало к себе внимания, нежности, а главное – понимания его души. А это мог дать ему только Мэтт. Мэтт, который мог укротить его лишь одним взглядом из-под желтоватых стёкол водолазных очков. Мэтт, который всегда молча следовал за ним, не осуждая и не обсуждая. Мэтт, который никогда не признается, что любит его.

- Мэтт! – как всегда, не предупреждая, в комнату как ураган, ворвался блондин. Полосатый едва сигарету от неожиданности не проглотил. Он сидел за ноутбуком и быстренько взламывал секретные архивы, словно это были обыкновенные фан-сайты.
- У? – послышалось в ответ.
- Меня там Роджер зовёт, - сообщил блондин, снова треская неизменный шоколад. – Приду через полчасика, пока без меня.
- Такое ощущение, что Рюдзаки дал задание мне, а не нам, - пробурчал Мэтт, яростно щёлкая мышкой. Если бы у него были глаза на затылке, то он увидел бы, что лицо Мелло на миг приняло виноватое выражение.
- Я всё равно в этих железяках ни черта не понимаю! – вместо извинения махнул рукой Мелло и выскользнул за дверь.
- Дурак, - сообщил Мэтт пустой комнате.

Мелло вернулся, как и обещал, примерно через тридцать минут. Мэтт всё ещё корячился за компьютером.
- Йес! – победно взмахнул он кулаком, взломав-таки сайт, на который потратил почти полдня. – Ну что, поговорили?
- Ага, - голос блондина был каким-то пришибленным, неестественным.
- Что-то интересное?
- Очень.
Мэтт резко повернулся на стуле, глядя прямо в зелёные глаза друга. По интонации Мелло он понял, что что-то не так.
- В чём дело?!
- А… ни в чём, - губы Мелло дрожали, словно он вот-вот расплачется. Затем он подошёл к компьютеру и выдернул его из сети. Мэтт взвыл:
- Ты чего творишь?! Я столько времени на это потратил, мать его!
- Можешь больше об этом не беспокоиться, - бесцветным голосом ответил Мелло.
Рыжий схватил его за плечи и тихо, раздельно, как у слабоумного, спросил:
- Мелло. Что. С. Тобой. Случилось?
Блондин опустил голову, скрывая глаза. Плечи его задрожали. И тут Мэтт почувствовал, что ему на руки капает горячая влага. Он что, ПЛАЧЕТ?!
- Мэтт, Рюдзаки мёртв.
Нет. Нет… НЕТ! Кто угодно, мать вашу, но только не он!
Они стояли посреди комнаты, заваленной техникой. Рыжий парень в полосатой водолазке, сжимающий в объятиях бьющегося в истерике блондина. Снова почувствовавшие страшное одиночество. Снова потерявшие частичку своего и так безрадостного мира. Было невыносимо тяжело и горько осознавать, что черноволосый детектив с глубокими чёрными глазами, можно сказать, подаривший им веру в себя, ставший сердцем маленькой компании, больше никогда не ступит за порог приюта, никогда больше не похвалит, не улыбнётся….
Ладони Мелло упёрлись в грудь Мэтта, мягко, но решительно отстраняясь.
- Я ухожу из приюта, Мэтт. И прошу тебя не следовать за мной.
- Не глупи, Мелло.
- Я не смогу больше жить здесь, зная, что он тоже ступал когда-то по этим коридорам.
- Это твой окончательный выбор? – тихо спросил Мэтт.
- Да.
- Тогда я тоже отдам долг его памяти. Я закончу задание, которое он нам поручил. Даже без тебя, - он снова включил ноутбук и залез на сайт.
- Я знал, что ты это скажешь, Мэтт, - ответил Мелло и стал собирать маленький рюкзак.
Следующие три минуты прошли в молчании.
- Кстати, - сказал Мэтт, отвлёкшись от своего компьютера на секунду. – Если тебе интересно, то это задание оказалось связано с наркобароном.
- И что?
- А то, что у этого самого наркобарона такая же фамилия, как у тебя.
- У многих немцев фамилии такие же.
- Ну… - Мэтт задумчиво пялился в экран. – У него довольно специфическая внешность. Да сам глянь, - с этими словами он повернул ноутбук к Мелло.
Блондин едва не задохнулся. С фотографии на него скалился здоровенный мужчина с короткими пепельными волосами. Мелло мог поклясться, что никогда не видел его лица, но узнал его сразу. Широкое лицо, высокий лоб выдаётся вперёд, а правый глаз… отсутствует.

Глава 6. Быть Мелло.

- Не глупи, Мелло. Хоть раз за пятнадцать лет не будь непроходимым дураком, - шептал себе под нос Мэтт, опустив голову так, что рыжие вихры закрывали пол-лица. Блондин тепло улыбнулся, пожимая руку геймера.
- Я всё решил, Мэтт. Оскорбления в мой адрес не подействуют, и не надейся.
- Сейчас дождь пойдёт! – высказал Мэтт самый глупый, но единственный оставшийся у него аргумент. Словно в подтверждение его слов, снаружи услужливо прогрохотал гром, предвещая начало грозы. Мелло стоял у входной двери приюта в полной решимости никогда больше сюда не вернуться.
- Я оставлю это, - сказал блондин, указывая на крест с маячком. – Может, и пригодится когда-нибудь, - он усмехнулся и потянул на себя дверь. Снаружи пахнуло сырым свежим воздухом.
- Мелло… - начал Мэтт хриплым голосом, но споткнулся на полуслове, помолчал и начал снова. – Мелло… Не уходи!!!
В следующую секунду рыжий уже повис на Мелло, обнимая его за плечи и содрогаясь всем телом. Его глаза застилали слёзы, и полосатый был очень рад, что за очками их почти не видно. Он так боялся потерять единственного человека, который дал смысл его жизни, пусть он и скандальный, невыносимый нахал и истерик. Затем Мэтт резко подался вперёд чмокнул Мелло в щёку. Это было всего лишь мимолётное прикосновение сухих губ, но оно как-то поддержало Мэтта, и он оттолкнул блондина, который слегка обалдевшим взглядом сверлил дыру в геймере.
- Иди уже! – заорал наконец Мэтт, отворачиваясь. – Вали отсюда!!!
Мелло слабо улыбнулся, накинул капюшон на светлую голову, одарил последним взглядом зелёных глаз друга, затем вышел и закрыл за собой дверь.
- Иди к чёрту!!! – продолжал бормотать Мэтт, едва ли не ползком идя по лестнице наверх, в их комнату. Нет, уже в свою комнату. Она показалась ему странно опустевшей: казалось, вместе с уходом всегда яркого и амбициозного Мелло она стала угрюмой и давила на него всеми четырьмя стенами. Мэтт подошёл к окну.
Долго собиравшийся дождь уже начался и заливал оконное стекло, но даже сквозь водяные разводы Мэтт увидел внизу маленькую тёмную фигурку, которая выскользнула за ворота приюта Вамми. Подчиняясь какому-то неожиданному порыву, он рывком распахнул створки, впуская стихию в помещение: капли дождя бешено били его по лицу, смывая слёзы. Он набрал в грудь побольше воздуха и крикнул:
- Если ты погибнешь, клянусь, Мелло, я убью тебя!!!
Фигурка на миг остановилась: в блеске молнии Мэтт увидел мелькнувшие светлые волосы. Затем она прибавила скорости и исчезла за поворотом. Можно было только догадываться, услышал его друг или же нет.

Следующие четыре года от Мелло не было ни слуху ни духу. Даже самой завалящей вести, даже хотя бы намёка о том, что он жив и здоров, не доходило до Мэтта. Тот погрузился в мрачную апатию, курил не переставая. Несколько раз его охватывало непреодолимое желание тоже психануть и отправиться его искать. Но всегда что-то его останавливало, говоря, что ещё слишком рано. Дни тянулись однообразно и скучно, сплошной серой неразрывной лентой.
Наконец, не выдержав неизвестности, Мэтт оставил приют Вамми, отправился на поиски друга.
В один прекрасный день (а вернее, ночь) парень проснулся от треска динамика на поясе, который он приделал не так давно.

(Несколькими месяцами ранее)
По роскошно обставленному коридору, не торопясь и печатая шаг, шёл юноша лет двадцати. Высокий и довольно хрупкий на вид, сзади его можно было принять за девушку, в основном из-за светлых волос, отпущенных до плеч. На нём были кожаные обтягивающие брюки, коричневый жилет, открывающий живот, серебряный крест на шее. На руках – чёрные тонкие перчатки. Узкие плечи прикрывал чёрный же плащ с меховой оторочкой. Юноша так же разительно отличался от сопровождавших его двоих здоровяков, так же как небо отличается от земли.
- Слышь, Мелло, - похрюкивая от какой-то весёлой мысли, обратился к юноше один из амбалов. – Босс весьма тобой заинтересовался.
- Неужели, - тот как будто и не слыхал реплики.
- Ага, - всё же продолжал здоровяк, всё более воодушевляясь. – Он очень доволен твоими действиями, поэтому пожелал увидеть тебя лично, как там говорится? Тет-а-тет.
- Польщён, - всё так же холодно отозвался блондин.
- Ещё б не быть! Он подпускает к себе далеко не всех. Только проверенных временем, ну а в твоём случае ещё и другое сыграло.
- В моём случае? – Мелло наконец проявил слабый интерес к делу. Он даже остановился и поглядел на говорившего здоровяка с требовательным вниманием.
- Ага, - доверительно сообщил ему амбал, чуть нагибаясь вперёд. – Ходят слухи всякие, что наш босс… эээ… неравнодушен к молоденьким мальчикам, особенно такого склада, как ты. Чего, испугался? – заржал он, увидев, как Мелло слегка дёрнулся.
- Было бы чего, - лицо юноши выдало высокомерную улыбку. – Я уже говорил, что пойду на всё, чтобы достичь своей цели.
- Ну да, ну да… Что, красавчик, даже таким способом?
- Даже таким, - резко ответил Мелло и замолчал, давая понять, что разговор окончен.
- Фу, какой ершистый, - снова нашёл что-то смешное амбал. – Боссу наверняка понравится. Ну вот, мы и пришли.
Они остановились перед ничем не примечательной дверью в конце коридора. Говоривший с Мелло здоровяк вежливо постучал и голос, приглушённый препятствием, ответил:
- Он может входить.
Дверь распахнулась ровно настолько, чтобы в неё мог проникнуть Мелло, а затем тут же захлопнулась у него за спиной.
Первым делом юноша осмотрел комнату. Она была прямо-таки завалена роскошными, но абсолютно ненужными вещами, всё блестело и переливалось цветами радуги: отполированные декоративные столики, бокалы, графинчики, гигантская люстра на потолке. Из-за неожиданной яркости Мелло прищурил на пару мгновений глаза, а когда они привыкли к свету, то увидел и самого хозяина комнаты.
- Сколько времени прошло, - пробормотал едва слышно юноша, стараясь выглядеть восхищённым от окружавшей его роскоши, хотя ему было тошно вообще здесь находиться. Перед ним стоял Отто Кель. В заваленной вещами комнате его и без того большая фигура казалась ещё огромнее. Пепельные короткие волосы тщательно прилизаны, льдисто-голубой уцелевший глаз уставился на гостя, изучая его с ног до головы. Затем он пригласительным жестом показал Мелло на кресло у столика.
«Не узнал!» Юноша не знал, радоваться этому или нет. Он думал, что при виде Келя испытает ненависть, или желание тут же его убить. Но уж равнодушия-то он никак не ожидал. Ему было совершенно, абсолютно наплевать. Цель была почти достигнута.
Мужчина тем временем разлил по фужерам вино и подвинул один Мелло. Тот взял его за тонкую ножку и сделал вид, что пьёт, хотя жидкость даже не достигла его губ.
- Я давно за тобой наблюдаю, Мелло, - начал разговор Кель. Голос был неестественно хриплый, словно простуженный. К тому же он постоянно покашливал.
- Я очень польщён таким вниманием к своей персоне, - стараясь говорить вежливо, ответил блондин, обворожительно улыбаясь.

- Первым делом я хочу поблагодарить тебя, за тот случай с контрабандой героина. Если бы не ты, операция провалилась бы.
- Очень рад слышать, что был Вам полезен.
- Можно просто Отто.
- Если будет угодно, - льстиво ответил Мелло, содрогаясь от отвращения к самому себе.
- А теперь поговорим о тебе, если не возражаешь. Я хочу знать всё. Есть ли у тебя родители, кто они, что за люди, чем ты занимался до вступления в нашу группировку… В общем, всё!
- Ну… - протянул Мелло, как бы в нерешительности, с чего начать рассказ.
«Думаю, пора!»
Юноша немного кокетливым движением двинул плечами, отчего плащ упал на кресло, открывая больший обзор на тело. Затем он ленивым движением закинул ногу на ногу, с затаённой ухмылкой смотря, как Кель проследил движение его ноги. Убедившись, что полностью завладел вниманием наркобарона, он начал:
- Я почти не помню свою мать. Её убили, когда я был совсем несмышлёнышем.
- Вот как… - протянул Отто, продолжая пожирать его глазами.
- Так же и мою младшую сестру, ей едва исполнился годик, она даже ходить не умела… - Мелло позволил своему голосу мягко сойти на нет.
- Это ужасно, мальчик мой… - сочувственно проговорил наркобарон, впрочем, не совсем следя за нитью рассказа. Затем он отвлёкся от созерцания оголённого живота Мелло и протянул. – Значит, родных у тебя нет…
- Да, - едва слышно отозвался Мелло, опустив голову и притворившись, что готов разрыдаться, хотя сам он едва сдерживал смех.
- И знакомых? – Отто дождался ответного кивка юноши, затем встал и подошёл к нему сзади. Тяжёлая рука опустилась на плечо парня, сжав его чуть сильнее, чем нужно.
- Тоже нет. Моя единственная цель – найти и прикончить ублюдка, который убил моих близких. Я не остановлюсь, даже если на моём пути встанет сама Смерть.
- Очень смелые слова для такого малыша как ты….
Не успел Мелло ничего сообразить, как мягко сжимающие плечо пальцы больно сжали предплечье и одним рывком вытащили его из кресла. На пару секунд от боли парень был не способен сопротивляться, но этих секунд Отто хватило, чтобы швырнуть юношу на кровать и нависнуть над ним. Наркобарон приблизил к уху блондина губы и шепнул:
- Что ж, я помогу тебе достичь своей цели. В обмен, я прошу только одного, - он провёл ладонью по дрожащему животу Мелло и внушительно сказал. – Тебя.
Посчитал молчание юноши за согласие, он опустил голову, чтобы поцеловать его шею, но остановился на полпути, почувствовав, что ему мешает что-то холодное. Этим «что-то» оказался пистолет, который парень держал в правой руке. Дуло касалось живота наркобарона.
- Какой ты быстрый, - хищно промурлыкал Мелло, пинком отбрасывая нахального мужчину от себя. Удар был так силён, что Отто ударился о противоположную стену и сполз по ней на пол. Мелло же неторопливо встал, поправил задравшуюся жилетку, не опуская при этом пистолета. – Уже готов изнасиловать собственного сына, грёбанная скотина?!
Глаза Келя стали размером с блюдце. Если бы не серьёзность ситуации, Мелло бы засмеялся, глядя на ошарашенное лицо своего последнего оставшегося в живых родственника.
- Михаэль? – мужчина судорожно закашлял.
- Он самый, папуля, - издевательски пропел юноша. Он подошёл ближе, приставив дуло прямо ко лбу отца. Лицо парня исказил дьявольский оскал. – Как же я долго ждал этого! Наконец-то я могу убить тебя, сволочь!
Он осёкся: прижатый к стене наркобарон ухмылялся.
- Если бы ты мог спустить курок, то давно бы сделал это, - мужчина снова закашлял. – Признайся, ты ведь никогда ещё не убивал?
- Может и так, - ответил Мелло. – Но сейчас промедление обосновано другим. Знаешь, отец, я очень долго думал, но не мог понять. Почему? За что ты убил маму и Софи?! Отвечай мне, тварь!!!
- Твою мать? – Отто сплюнул, словно это слово было грязью на языке. – Она была шлюха, обыкновенная кабацкая шлюха, когда я нашёл её! Я взял её к себе, пригрел, дал этой неблагодарной сучке своё имя! Но она не ценила моей доброты к её продажной душонке! Она сбежала с первым встречным! Но потом узнала, что беременна от меня. Я пытался от неё избавиться когда ты был ещё грудным младенцем! – Лицо Отто исказила злобная ухмылка. – Но не вышло! Только этот ублюдок сдох в автокатастрофе, которую подстроил я! А про девчонку я не подозревал вообще. Видимо, эта сучка нашла себе третьего! Но я всё-таки отомстил.
- Ты не стоишь даже волоска с головы мамы и Софи, - бесцветным голосом сказал Мелло. Отец опять начал смеяться, а потом его смех перерос в болезненный приступ кашля. Когда он отнял руку ото рта, на ладони остались кровавые пятна. Юноша спрятал пистолет и пошёл к двери.
- Эй! – задыхаясь, прохрипел Отто. – Ты ведь хотел меня убить? Давай, отомсти за мать! Или ты настолько слаб, что неспособен нажать на курок?!

- Может, я и слаб, - на минуту повернулся к нему лицом Мелло. – то ты просто жалок. Ты не встретишь лёгкой смерти, отец. И не надейся. Гибель от пули, пробивающей голову, слишком роскошна для тебя.
Увидев недоуменный взгляд Келя, юноша зло ухмыльнулся.
- У тебя туберкулёз запущенной формы. Я не спец в таких делах, но не более чем через два месяца ты перестанешь портить этот мир. Ты сдохнешь один, как собака. И умирать будешь медленно и мучительно.
Он распахнул дверь, вышел, затем посмотрел в последний раз на лежащего на полу отца – такого жалкого сейчас.
- Пока, папочка. Отправляйся в ад, там тебе самое место.

Глава 7. На грани жизни.

Едкий дым забивался в горло и нещадно душил. Нестерпимый жар пламени опалял оголённые участки кожи, вырывая изо рта хриплые стоны боли и кашель. Глаза слезились, отказываясь служить. Мелло лежал на полу, не в силах даже подняться на ноги. Во время взрыва его отшвырнуло к стене волной, и он основательно приложился головой о косяк. Очнулся он через несколько мгновений, но сразу понял, что это мимолётное промедление стоило ему свободы: пламя успело подобраться к нему почти вплотную. Противогаз оплавился от жара, намертво припаявшись к коже и причиняя невыносимую боль. Огонь всё ближе, а он лежит на полу, беспомощный, неспособный защитить себя…
«А зачем сопротивляться?» Внезапно резонно спросило сознание.
«Ты отомстил за смерть своих близких, можно и на покой отправляться»
- Ещё… Ниа победить… - прохрипел Мелло, споря со своим разумом.
«Ты никогда не желал быть первым, Михаэль. Тебе просто нужна была цель в жизни»
- Это правда. Но хреновая, мать её, правда…
«Умереть легко, просто не надо сопротивляться…»
- Я ещё не отомстил за Рюдзаки!
«Ниа сделает всё за тебя…»
- А… как же Мэтт? – Перед глазами словно живой предстал рыжий геймер, как всегда, невозмутимо попыхивающий сигаретой, но смотрящий ласковым взглядом. Так он смотрел только на него, на Мелло. – Если я умру… он огорчится. А я не хочу этого!
Голос разума заткнулся. Теперь голову занимали только мысли о спасении. Юноша переборол боль и встал на ноги, оглядываясь. Дорогу к выходу преграждала упавшая балка и перелезть через неё не представлялось возможным. Сзади – монолитная стена. Мелло понял, что ему не выбраться.
Внезапно его что-то сильно ударило по спине, и он упал снова. Свалившаяся балка придавила его к полу, чудом не сломав позвоночник. От боли в глазах потемнело, что-то тёплое потекло по подбородку. Мелло лежал, не в силах пошевелиться и безучастно рассматривал свой крест, старый, давным-давно забытый маячок был пробит упавшей деревяшкой. До слуха донёсся треск. Сначала он подумал, что это трещит пламя, пожирая помещение, но потом понял, что это звук динамика. На серебряной поверхности креста юноша смог разглядеть маленькую дырочку, из которой и шёл этот звук.
- Ай да засранец! - это относилось к Мэтту, который без ведома Мелло вставил в крест эту безделушку, да ещё так ловко, что Мелло четыре года и не догадывался об этом устройстве. От удара красный маячок вдавился в металл и включил его. Юноша с трудом дотянулся до украшения и выдохнул:

- Мэтт… я знаю, что ты меня слышишь… - Перед глазами потемнело, что было одним из признаков, что сознание оставляет его. – Если ты не пошевелишь задницей, я сдохну здесь… - уже на грани обморока он прошептал адрес и отключился.

- Мать твою, мать твою, МАТЬ ТВОЮ!!! – выходил из себя Мэтт, со всей дури давя на газ, ругая несносную железяку на чём свет стоит. Его машина неслась по переулкам, плюя на все светофоры и правила вождения, на поворотах её заносило, отчего она балансировала на одном колесе. Руки Мэтта судорожно сжимали несчастный руль, словно хотели его сломать, нога устала давить на педаль, вопреки обыкновению, во рту не было сигареты – юноша вылетел из дома с такой скоростью, что совсем забыл про неё. Хриплый задыхающийся голос Мелло в динамике словно снёс ему крышу.
Он не думал, что может элементарно разбиться, если будет так гнать. Все его помыслы были сосредоточены на том, что он нужен другу, что тот сейчас где-то лежит, один, умирающий. В груди медленно нарастала паника, липким холодом обволакивая сознание и мешая связно мыслить. Из всей короткой фразы Мелло Мэтт понял, что он находится на складе и что если он не поторопится, то друг погибнет.
«НЕТ!!! НЕ ДОПУЩУ!!!»
Машина взвизгнула колёсами, когда Мэтт резко затормозил перед полыхающим зданием. Его ноги едва не подогнулись от неутешительного зрелища: склад полыхал, что твоя спичка, половина кровли обвалилась и просела внутрь. Впереди едва-едва виднелся проём, дверь лежала в метрах пяти от него, стёкол в окнах как не бывало.
Мэтт стряхнул с себя секундный столбняк и сломя голову рванул в полыхающее помещение. Тут же в лицо пахнул едкий дым – Мэтт искренне поблагодарил Бога, что не забыл надеть очки – и заставил закашляться.
- Мелло! – задыхаясь, во всю силу немаленьких лёгких, проорал Мэтт.
Ноль ответа, только огонь всё так же оглушительно трещит. Паника стала перерастать в ужас, буквально валивший с ног. Рыжий дрожащими руками отталкивал загораживающие вход обвалившиеся деревяшки, спотыкаясь и падая. Очередной призывный крик застрял в горле: перед ним, распластавшись на полу, лежал Мелло. Светлые волосы разметались вокруг головы, на спине балка. Мэтт с силой отбросил деревяшку и, едва не плача от ужаса, прижал к себе Мелло.
- Мелло, ты ведь не умер? Да, не умер… Мать твою, Мелло, ты не умер!!! Не смей умирать, кретин! Придурок!
Но юноша бессильно обвис в его руках, был очень бледен и не слышал голоса друга. Пол-лица закрывал прикипевший к коже противогаз. Мэтт, чуть ли не скуля от страха, выбежал из горящего дома с ним на руках.

Путь до дома Мэтт помнил как в тумане: он с величайшей осторожностью усадил раненого на переднее сиденье рядом с собой и на огромнейшей скорости газанул. Всего через десять минут геймер уже вносил парня в комнату и укладывал на диван.
Дыхание юноши едва прослушивалось, он по-прежнему не приходил в себя. Первым делом Мэтт попробовал снять часть противогаза. Но это оказалось ужасно трудным делом: материал отходил вместе с кожей лица, что причиняло Мелло дикую боль. Он кричал, плакал, не приходя в сознание, судорожно бился. У Мэтта сердце кровью обливалось, но иного пути не было. Наконец, дело было сделано. Блондин на целый час свалился от болевого шока.

На левой части лица у него наверняка останется шрам. Но с этим уже ничего не поделаешь – решил Мэтт. Он осторожно снял почти сгоревшую безрукавку и протёр ожоги влажным прохладным полотенцем, затем раздобыл бинтов и перевязал их. Мелло затих и вскоре заснул. Но Мэтту пришлось раза три вскакивать со своего дивана, потому что он ворочался, стонал от боли и срывал повязки, которые были пропитаны кровью. Забыться ему удалось только под утро.

Мэтт осторожно приподнял одеяло, чтобы осмотреть ожоги. Выглядели они просто ужасно – вторая-третья степень, не меньше. Кожа юноши была неестественно сухой и горела как огонь. Мелло что-то судорожно шептал, едва слышимые стоны сливались в один сплошной звук. Сердце Мэтта едва выносило лицезрение беспомощного друга. Он осторожно и нежно обнял его и коснулся губами горячего лба. Юноша в его объятиях вздрогнул, и Мэтт услышал одно слово, сорвавшееся с приоткрытых сухих губ: «мама».
У блондина начался лихорадочный бред.
Следующие два дня Мэтт не находил себе места. У Мелло поднялась температура, доходящая временами до сорока. Юноша метался в сильном забытьи по постели, срывал бинты, кричал от боли. Он наконец открыл глаза, но в таком состоянии явно не осознавал, что творится вокруг него, не узнавал друга, и вообще вид имел совершенно ненормальный. Успокаивался он, только когда Мэтт обнимал его, шептал какую-то ласковую чушь. Парень обмякал в его руках, мышцы расслаблялись, иногда он засыпал. Но всё равно через час-два припадки повторялись. Один раз Мелло едва не довёл Мэтта до инфаркта: утром, когда юноша вошёл в комнату, блондин лежал на полу, а под ним растекалась кровавая лужа. Последующие десять минут он не подавал признаков жизни, Мэтт чуть с ума не сошёл от страха. После продолжительного хлопанья по непострадавшей щеке и поднесённого нашатыря парень пришёл в сознание и задышал глубже. Мэтт в очередной раз вздохнул свободно.
Но подручными средствами раны Мелло залечить было невозможно, и скоро Мэтту пришлось это признать. Полосатый позвонил в больницу и вызвал врача. Тихий маленький старичок неторопливо осмотрел Мелло, неодобрительно поцокав языком, когда рассмотрел ожог на щеке.
- Молодой человек, ему срочно надо в больницу.
- А без этого никак нельзя? – тихо спросил Мэтт. Страшно подумать, что придётся открыть настоящее имя Мелло, когда Кира устроил на него охоту.
- Я могу прописать антибиотики и сильное болеутоляющее, но это навряд ли поможет. Хотя… - врач присмотрелся к Мэтту и добавил с доброй улыбкой. – При такой поддержке и природной крепости он сможет справиться с этим.
Полосатый был несказанно рад, что врач не стал расспрашивать, откуда его друг получил такие страшные ожоги.

Примерно через неделю Мелло действительно пошёл на поправку. Ожоги более-менее зажили, оставив в некоторых местах рубцы. Температура спала, сам он порозовел и уже не выглядел стоящим одной ногой в могиле.
В одно прекрасное утро Мэтт проснулся от запаха кофе, доносившегося с кухни. Спросонья он не предал этому значения. Но в следующую секунду он уже стоял в дверях кухни с обалдевшим от счастья видом. Мелло, в одних штанах и с полотенцем на плече, неторопливо попивал кофе, рядом на столе стояла вторая полная чашка. Спустя почти четыре года геймер снова увидел эту знакомую улыбку, нахально сверкающие зелёные глаза. Мелло тряхнул спутанными со сна волосами и проговорил, надув губы, изо всех сил стараясь не улыбнуться:
- Опять ты забыл шоколад купить, болван. Доброе утро.

Глава 8. Рай – место, где есть ты.

Жизнь вернулась в более-менее привычную колею. Ожоги Мелло полностью зажили, оставив, тем не менее, на память о себе участок розовой кожи. Поначалу Мэтт, помнящий истерики Мелло в приюте по поводу самой завалящей царапинки, опасался, что ожоги заслужат тех же эмоций. Но блондин лишь один раз взглянул на себя в зеркало, хладнокровно сплюнул и промолчал. Вообще его друг очень изменился за эти четыре года. Он стал тише, спокойнее. «Повзрослел, что ли?» Частенько недоумевал геймер. Нередко он спиной ощущал на себе его пристальный взгляд, и его это сильно нервировало. Мэтт привык видеть Мелло эмоциональным и взбалмошным, бросающимся сломя голову в самые безнадёжные авантюры. Он не знал, как относиться к этому «новому» Мелло.
Сначала он изучал его исподтишка, словно второпях прочитанную книгу, которую, что называется, «проглотили», а затем, после очень долгого перерыва, снова читают. Наблюдая за блондином, он словно начал изменяться сам. Мэтт почти всегда мог досконально сказать, в каком настроении находится Мелло, каким бы каменным не было лицо последнего, нередко угадывал его следующие действия, словно был телепатом. В своей работе под названием «Разгадай Мелло», он не заметил, как их дружба исчезла, освобождая место чему-то более глубокому. Лишь спустя некоторое время Мэтт понял, что влюбился. Окончательно и, что называется, по самые уши. Тот факт, что Мелло являлся парнем, его нисколько не колыхал. Но и сказать вслух о своих чувствах он не мог.

Сначала Мэтт думал, что любит блондина как брата. Но его реакция на взгляд Мелло, на его мимолётное прикосновение или нечаянный толчок была слишком уж неправильной. Вот и сейчас, уже почти спящий Мелло прислонился к его плечу, а его дыхание опаляет шею геймеру. Пальцы Мэтта лихорадочно давят на кнопки несчастной консоли, пытаясь хоть немного отвлечься от ощущения тепла на щеке. Дальше – хуже: блондин сладко зевнул и поворочался, устраиваясь поудобнее на плече друга. Взгляд рыжего невольно упал на чуть приоткрытые губы Мелло. Такие влажные, манящие…
«Очнись, Мэтт!» Заорало сознание, не давая парню потерять над собой контроль. Геймер вздрогнул и поспешно отвернулся. Минут пять он сидел молча, вполне успешно не обращая внимание на сопящего в три дырочки юношу. Наконец Мэтт решил перенести отключившегося друга на кровать. Накрывая блондина одеялом, он невольно засмотрелся на его умиротворённое спокойное лицо, которое в свете полумесяца выглядело ещё очаровательней. Мэтт ласково провёл ладонью по светлым вихрам, по гладкой щеке, мягким губам… Но едва он почувствовал дыхание ничего не подозревающего Мелло, как крышу снесло окончательно. Он резко подался вперёд и прижался своими губами к манящему рту. Язычок во всю стал хозяйничать в мягкой влажной глубине, изучая, каков блондин на вкус. И тут… его шею обвили тонкие руки, а гибкое тело тесно прижалось к нему. Мэтт приоткрыл мутные глаза и встретился с лукавым взглядом зелёных глаз друга.
Внезапно словно разряд прошёлся по его телу, и Мэтта буквально отшвырнуло на пол. Мелло сел на кровати, смотря на него сверху вниз. Он не кричал, не возмущался, был совершенно, абсолютно спокоен. Но рыжего всё равно сжигал невыносимый стыд.
- П-прости, Мелло… - поперхнувшись воздухом, пробормотал он, пряча глаза за чёлкой. – Это вышло случайно, я слишком сильно нагнулся.
Геймер быстренько поднялся и собрался ретироваться из комнаты. Когда он уже положил руку на ручку двери, Мелло окликнул его:
- Мэтт, вернись.
В голосе звучал почти приказ. Полосатый остановился, но не подошёл ближе.
- Почему ты это сделал? – требовательно спросил блондин, не слезая с кровати.
- Это… - промямлил Мэтт. – Это вышло случайно, как я уже сказал.
- Ой ли? – зелёные глаза лукаво светились. – и язык внезапно перестал слушаться мозга?
Геймер мгновенно стал пунцовым.
- Случайно! – упрямо твердил он.
- Ну ладно, раз это было случайно… - хитренько протянул Мелло и с наслаждением потянулся, откинувшись на подушку. При этом он отметил, каким голодным взглядом сопровождает Мэтт каждый изгиб его тела. – А вот твой друг так не думает, - он красноречиво посмотрел на ширинку мэттовых штанов.
- Это зачем? – глупо спросил рыжий, когда Мелло стал стягивать кожаный жилет.
- Я же не могу спать одетым, - резонно ответил блондин. С таким же методичным выражением лица он стал развязывать шнурки на штанах. Но снять их не успел.
Через пару секунд он уже был придавлен Мэттом к кровати. Тот тяжело дышал, едва сдерживая себя.
- Хватит меня дразнить, Мелло, - почти прорычал он, дурея от запаха волос блондина. Тот снова хитро ухмыльнулся и ответил:
- Ты ведь мне просто друг.
- Но это не мешает мне хотеть тебя! – слова вырвались помимо воли. – Хотеть каждый раз, когда ты проходишь мимо, хотеть, когда ты смотришь на меня, хотеть тебя всего, без остатка!
- Как всё сложно… - тихо проговорил Мелло. Затем он снова соблазнительно потянулся, приблизил лицо к лицу Мэтта и выдохнул: - Давай.
От этих слов контроль геймера пошёл трещинами и лопнул с оглушительным грохотом. Он с каким-то звериным рычанием накинулся на блондина, с утробным урчанием покусывал его губы, сильнее прижимая к себе покорное тело. Мелло со всхлипом выдохнул, почувствовав на своей шее губы парня. Руки блондина лихорадочно стягивали с Мэтта его полосатую водолазку, он весь изнемогал от желания прижаться к горячей груди геймера. Наконец ему удалось стянуть ненужную одежду, и он со счастливым стоном прижался к нему.
Мэтт тем временем тоже не терял время даром. От близости такого желанного юноши ему сносило крышу, он с трудом сдерживался, чтобы не овладеть Мелло прямо сейчас. Останавливало его только опасение, что блондин ещё девственник и вряд ли спал хотя бы с девушками, не то что с парнями, да ещё и в позиции снизу. Поэтому он решил как можно старательнее подготовить юношу. Лёгкими невесомыми поцелуями он спустился по его груди, губы обхватили чувствительный сосок, а проворный язычок стал ласкать его, делая всё твёрже. Мелло издал восторженный стон: все эти ощущения были для него новыми, поэтому он чувствовал всё необыкновенно остро. На каждое движение и ласку Мэтта он реагировал негромкими вскриками, которые распаляли рыжего ещё сильнее. Он стал действовать ещё решительней, стянув с Мелло нижнюю часть одежды и раздевшись сам. Он хитро сверкнул глазами, наслаждаясь видом раскрасневшегося и тяжело дышащего Мелло, который с таким рвением отдавался ему, а затем опустился короткими, похожими на укусы поцелуями, к паху.
Он почувствовал, как задрожал под ним Мелло и ласково прошептал:
- Всё хорошо, малыш, просто доверься мне…
Юноша издал согласный стон и раздвинул ноги пошире. Мэтт был искренне благодарен блондину: он понимал, как тяжело Мелло раскрыться, по сути, чужому человеку. Он всегда ненавидел ощущение полнейшей беспомощности, и именно сейчас совсем открылся перед Мэттом, ничем не защищённый, что говорило о полном и окончательном доверии.
Геймер легонько коснулся язычком уже твёрдой плоти Мелло, облизал напряжённую головку, с удовольствием слушая восхищённые всхлипы и стоны. Блондин почти метался под ним, теряясь в калейдоскопе безумных ощущений. Он весь дрожал, судорожно толкался навстречу горячему влажному рту, доводящему его до исступления. Простыня под его руками давно превратилась в лохмотья, он дёргался и бился, не зная, чего он хочет: прекратить это издевательство или продолжить сладкую пытку.
- Мэтти… пожалуйста, пожалуйста…. – умолял он, сам не зная о чём. Но почти сходящий с ума Мэтт прекрасно его понял. Он протянул руку ко рту Мелло и тот без вопросов облизал его пальцы. Затем геймер чуть приподнял блондина за бёдра и осторожно ввёл палец в узкое отверстие. Мелло сильно вздрогнул от пронзившей тело боли, но успокаивающий шёпот Мэтта не дал ему испугаться. Он осторожно массировал и расширял тесный проход, ища заветную точку, приносящую наслаждение. Наконец его пальцы что-то задели, и Мелло почти подбросило от удовольствия. Он стал насаживаться на пальцы Мэтта, сходя с ума от желания, почти крича от наслаждения. Но всё-таки чего-то не хватало.
- Мэтти… я… не…Ах!
- Сейчас… - голос Мэтта был хриплым и чувственным. Он вытащил из трепещущего тела Мелло пальцы и заменил своей истекающей смазкой плотью. Геймер входил медленно, давая блондину привыкнуть к ощущению полноты внутри. Но эта медлительность изводила его: внутри было так тесно и сладко…
- Ты… такой тесный… - простонал он на ухо Мелло, который вряд ли понял его слова. Мэтт начал быстро двигаться, всё глубже погружаясь в горячее тело любовника. Тот вскрикивал при каждом толчке, прижимался к Мэтту, обвивая тонкими руками его шею. Им понадобилось всего несколько толчков, чтобы кончить. Оргазм накрыл их всепоглощающей волной, заставив обоих сильно выгнуться и издать последний громкий стон…

- Ты так и не рассказал мне, где был эти четыре года, - протянул Мэтт, выпустивши клуб дыма изо рта. Мелло молча лежал рядом.
- Если не хочешь рассказывать, не надо, - продолжал геймер, бросив взгляд на блондина.
Молчание затягивалось, пока тишину не нарушил голос Мелло.
- Знаешь, Мэтт, я ведь убийца.
- Чего? – тот был ошарашен таким заявлением.
- Помнишь наркобарона, которого ты мне показал перед уходом из приюта? – блондин дождался ответного кивка и продолжил. – Это был мой отец. Вот почему наши фамилии были одинаковы.
- Дела…
- Он убил мою мать и маленькую сестру. Из-за него я попал в приют.
- И ты… - Мэтт не договорил.
- Да. Я отомстил ему.
- То есть… убил?
- По сути, я поступил хуже. У него был туберкулёз, я мог бы избавить его от долгой и мучительной смерти. Но я… не захотел.
Мэтт молчал.
- Из-за него я был помешан на мести, из-за него страдал все эти годы. Но именно из-за него я встретил тебя. Смешно, правда? – Мелло горько хмыкнул. Геймер только молча обнял его.
- Ты поступил так, как нужно. Он был ужасным человеком и наверняка искалечил жизни многих людей.
Они помолчали.
- Как ты думаешь, а убийц ждёт ад? – внезапно спросил Мелло.
- Почему ты спрашиваешь? – слегка опешил от такого вопроса Мэтт.
- Просто так.
- Если ты попадёшь в ад, то я буду рядом с тобой.
- И тогда это место уже не будет адом… - счастливо улыбнулся Мелло и прижался к груди Мэтта.

Эпилог.

Маленькая заброшенная церквушка вся покосилась, пол покрывал многолетний слой пыли. Казалось, что здесь долгое время не ступала нога человека. Но в глубине теплятся два огонёчка.
Мелло и Мэтт стоят перед иконой Девы Марии, обшарпанной временем. Оба держат в руке по свече. Под проломленным сводом гулко отдаются голоса.
- Рюдзаки наверное сейчас счастлив. Я уверен, что он на небесах, - говорит блондин.
- А вот попадём ли мы туда, это вопрос, - бурчит Мэтт.
- Мне лично плевать. Ведь ты будешь со мной, - Мелло улыбается.
- Все дети Вамми одиноки. И Рюдзаки было сложнее всех нас.
- Я надеюсь, что он обрёл заслуженный покой.
Юноши ставят свечи на пол перед иконой и выходят наружу. Оставляя в сердце того, кто свёл их друг с другом почти тринадцать лет назад.

Он чувствует спиной капот машины, глухо отдающиеся в ушах собственные хрипы. Он знает, что умирает. Во рту – солоноватый медный привкус крови, а грудь болит от пуль, прошедших насквозь. Сигарета падает с ослабевших губ, а водолазные очки съехали. Уже мутнеющий взор выхватывает из толпы зевак маленькую светловолосую девочку. Он недаром её заметил.
Она очень похожа на Мелло.
Он улыбается. Его грудь последний раз делает судорожный вдох и не опускается.

Он бессильно лежит на руле, не в состоянии пошевелиться. Его сердце судорожно сжимается, пытаясь бороться с неведомой силой и сделать хотя бы одно движение. Но всё напрасно. Боль нарастает, затмевая разум. Огонёк, обозначающий, что бензин на исходе, похож на тлеющий кончик сигареты Мэтта. Он улыбается.
Первая снежинка, влетевшая в разбитое окно грузовика, села ему на щёку.
Села… и не растаяла.

Когда вы глядите на небо, присмотритесь к звёздам. Где-то там, на краю небосклона, робко сияет маленькая мигающая звёздочка. Она стоит особняком ото всех. Присмотритесь получше. Совсем рядом мигает ещё одна, почти незаметная. Она словно оберегает первую, мягко обхватывая её своим сиянием.

Он ушёл. При жизни он был один.
Теперь его нет. На небесах ли, в аду… Какая разница?! Ведь он уже не одинок.

вау.... Это просто... мне очень понравилось...

Спасибо. Я польщен.